Воспоминание о несуществующей Сакуре
В том сне, Ято видел высокую женщину, с длинными, ярко багровыми волосами, что покрывали её нагое тело. Она сидела на куче сухих ветвей, расчесывала волосы и смотрела на него с такой улыбкой, что он думал, будто они знакомы целую вечность. Она смотрела на него и её уголки губ расходились все шире, образуя самую родную улыбку.
Если есть в мире красота и добро, то не есть ли это их воплощение, думал Ято в тот миг. Он подошел к ней и не сумев удержаться, положил свою руку на её щеку. Тепло окутало его ладонь, а она закрыла глаза и обвилась вокруг него, отчего тепло заполнило все его тело.
«Неужели я наконец-то дома?» — подумал Ято.
Он посмотрел в лицо женщины и она посмотрела на него. Большие, ясные глаза смотрели в его душу и говорили ему что она готова идти за ним, навсегда.
Ято познал её.
Но вдруг, лицо её сморщилось от боли. Она освободилась из объятий Ято и издала вопль.
Младенец вышел из чрева её и она взяла его на руки.
Она была так счастлива, а светлячки, кружащие возле неё, будто освещали её. Она смотрела на Ято с такой всепроникающей любовью, что он был уверен, будто воплотил свой главный смысл.
Но потом, со все той же невинной улыбкой на лице, она посмотрела на дитя и вкусила от его тельца. Кровь текла по её бархатному лицу, а она все с той же родной улыбкой смотрела на Ято.
Что-то упало в его душе и он было хотел забрать дитя из её рук, но тут она остановила его своей ставшей твердой как стена рукой и спросила:
«Разве для тебя не важнее всего на свете мое счастье?»
«Нет.»
Услышав это, она отбросила тельце ребенка и лицо её изменилось. То, что казалось светлячками, увиделось Ято горящими мухами, а волосы её расправились в стороны и будто змеи начали обвивать его руки и ноги, так что он не мог ими пошевелить.
Голос её стал тихим и шипящим, а лицо наполнено гневом.
«Это не то что мне нужно, Ято.» — проговорила она металлическим тоном.
А потом вонзила руку ему в грудь и медленно достала его сердце.
Ято чувствовал, что тело его выворачивает наизнанку.
Бездвижно смотрел он как она поедает его сердце. Не с тем невинным взглядом, что она смотрела на него ранее, но с таким наслаждением, будто вкушает самый сладкий плод. Её глаза закрывались в экстазе, а улыбка перестала быть родной и стала откровенно развратной.
«Спасибо, что ты был мой, Ято. Я счастлива.».
Волосы её отпустили его обезсиленное тело и Ято повалился на землю. Его взору открылось, что то, что сперва показалось ему сухими ветвями, оказалось иссохшими костями человеческими.
«Я прощаю тебя, потому что я есть дух.» — сказал Ято и проснулся.
Он схватился за свое сердце — оно готово было выпрыгнуть у него из груди.
«Ещё на месте.» — подумал Ято.
Перед ним открывался вид на пустынную равнину и он подумал о времени, когда он не был один.
Уже светало, он развёл костер, заварил травы и открыл последнее письмо от Мио.
«Дорогой Ято, ты вновь оказался прав! Сакура, что мы посадили расцвела уже в третий раз. Какая невероятная красота! Сегодня я видела как на неё прилетела волшебная птица. Она кормилась с моей руки и пела сказочную песню.
Листки Сакуры начали опадать и застелать собою наш двор. Скоро зима, а значит, скоро ты вернешься.
Преданная тебе на вечность, твоя Мио.»
Бьющееся сердце его заполнялось теплом, как и всякий раз, когда он читал эти строки.
Зима уже прошла и Ято дня ото дня ждал сигнала о завершении своей службы.
Он вспомнил тот день, когда он уходил из дома, по долгу службы Императору.
Мио, стояла у входа в дом, грустно опустив голову. Она была так молода и явно не готова к длительной разлуке с ним. Ято видел грусть в её лице, и все внутри него хотело исправить это. Он подошёл к ней и взял обе её руки.
«Мио, ты ведь знаешь, что я должен идти. Но я не могу смирится с грустью на твоем лице. Я хочу попросить тебя о чем-то.»
Мио подняла лицо и он увидел, как с её глаз текут слезы.
«Я хочу попросить тебя посадить в нашем саду Сакуру. Прямо тут, напротив нашего дома.» — он указал ей пальцем на тропинку, ведущую к их дому.
«Я вернусь, после того, как сакура зацветет в третий раз, после зимы. А до того времени, хочу чтобы ты ухаживала за ней и рассказывала мне о ее красоте. Отправляй мне письма, только они способны скрасить мое одиночество в службе.»
Мио тихо заплакала, а Ято посмотрев на нее грустной улыбкой, взял вещи и отправился по тропинке, ведущей в гору.
Ято вспоминал это, смотря на равнину, и увидел в далеке всадника, что направлялся к нему.
«Послание от Императора!
Благодарим вас за службу. Можете сложить свой меч и доспехи, и возвращаться домой.» — зачитал сообщение гонец Императора и отправился обратно, в горизонт.
Спускался с горы Ято в радостном предвкушении увидеть Мио и их невероятной красоты Сакуру.
Ничего не изменилось — все те же соседские дома, все та же тропинка, ведущая домой.
Но подходя к своему дому, тревога начала заполнять его. Он увидел место, в котором должна была быть Сакура. Её там не было. Он спешно зашел домой и обнаружил, что он пуст. На столе лежала записка. Он знал этот подчерк, это была записка от Мио.
«Ты оставил меня Ято. Зима была особенно холодна в этот год и мне пришлось срубить нашу Сакуру. Принятые решения не всегда за нами.»
Ято вышел на крыльцо своего дома и посмотрел на то место.
«Ничего. Будто ничего и не было.
Я ушел когда её еще не было, и вернулся, когда её уже не было.
А была ли Сакура?
А была ли Мио?»
Ято чувствовал внутри противоречивое ощущение утраты: как можно потерять великую красоту, которой никогда не обладал?