Зеркала
N проснулся и посмотрел в освещенное утренним светом окно. Город жил своей жизнью, в потоке из людей, машин и отражающихся от зданий бликов. Мелкие фигурки суетливо перемещались по тротуарам, входили и выходили из машин.
Он чувствовал некоторую усталость во всем теле, но не мог пропустить работу сегодня. Как и в любой другой день.
N работал в Министерстве. Его задачей было приходить каждый день и выполнять функцию маленькой шестеренки, в огромном механизме Государства.
Министерство производило зеркала. В Государстве зеркала использовались повсеместно – еще первые управленцы нашли его очень эффективным материалом. Все здания, машины и тротуары были покрыты зеркалом, либо его производными.
N не находил в этом ничего странного - зеркало отражает свет и человечеству не нужно тратить избыточную энергию на освещение. Зеркало помогает быть осмотрительным и увидеть выезжающий из-за угла автомобиль.
Зеркало помогает увидеть редкость как обыденность, просто умножив ее.
Зеркало помогает видеть себя со стороны. Видеть других со стороны. Видеть как другие видят тебя. Единственное, что не позволяет видеть зеркало - это темноту.
N казалось странным, что Государство запрещает устанавливать зеркала дома. Для себя он объяснял это экономией ресурсов – зеркала ведь и так везде.
Еще одной особенностью Государства было то, что всем жителям было необходимо носить маски. Дедушка N рассказывал ему что-то про климат, среду или эпидемию, одним словом – иначе человечество не может существовать.
Государство заботится о своих жителях, поэтому устанавливает вентиляцию в домах, от того дома граждане могут ходить без масок.
Одевшись и позавтракав, N подошел к шкафчику с масками. Выбор пал на маску с уверенной улыбкой – она бывает полезна для продвижения по карьерной лестнице. Одев маску, он вышел к лифту и нажал на кнопку вызова. Прозвучал небольшой писк и двери открылись. Вся кабина лифта была сделана из зеркала, от того он увидел безконечное множество копий себя, с разных сторон и разных размеров. В отражении ему улыбался молодой мужчина с уверенным лицом. В этом лице было что-то такое знакомое, но вместе с тем, что-то чужое — что-то, что контрастировало со всем остальным. Он всмотрелся в зеркало, но так и не понял, что же привлекло его внимание. Не успев обдумать эту мысль, двери лифта открылись и N поспешил выйти, забыв о своей мысли.
Он вышел на светлую, зеркальную улицу, по которой в потоке шли люди в самых разных масках. Вот подросток, одевший маску с хмурым лицом – N и сам так делал, когда не хотел ни с кем контактировать. Вот красивая девушка на высоких каблуках, в красном платье и с красной помадой на самодовольной маске. Ее глаза показались ему знакомыми, но у него уже не было на это времени и он направился к ожидавшему его такси. За рулем сидел поседевший мужчина с маской уставшей улыбки. Он кивнул головой в знак приветствия и молча повез его в Министерство.
Поздоровавшись со всеми в своем отделе, N пошел в уборную переодеть маску – слишком уверенная улыбка может выглядеть вульгарно, если носить ее не снимая. Он одел на себя маску, выражающую сосредоточение и серьезность – самое то, для демонстрации своей сфокусированности на работе.
Поработав некоторое время, один из сотрудников, имя которого он никак не мог запомнить, позвал его на обед. На обед лучше ходить в маске вежливой и сдержанной улыбки – так повышается вероятность, что повариха положит порцию покрупнее, да и коллеги могут воспринять излишнюю сосредоточенность на маске, как наигранное позерство.
Рабочий день близился к завершению и чтобы никто не задержал N на дороге до дома, он одел маску усталости и бессилия.
Добравшись домой, он нетерпеливо снял маску и направился в душ. Теплая вода приятно струилась по его лицу. Именно такие моменты, а никакое “cōgitō ergō sum” доказывали ему существование самого себя. Запотевшее окно в ванной выходило на улицы Государства, по которым шли люди – все в разных масках. Какие-то N видел впервые – у него самого никогда таких не было. Наверное это были работники Государства, либо люди, как-то с ним связанные.
Так много лиц и так много масок, но есть в них что-то общее, что-то чужеродное. В этот момент N вспомнил свое утреннее размышление. Он вспомнил, как чувствовал нечто подобное, в лифте с утра. Надев халат и тапочки, он побежал к лифту и нажал на кнопку. Прозвучал знакомый звук, но после – тревожный сигнал и последовавший за ним металлический голос: «Оденьте маску для вызова лифта». «Оденьте маску…» – что-то в этих словах срезонировало в его сознании. «Оденьте маску.». Он вспомнил то чувство чужеродного в отражении, и понял, что чужими и неподходящими к маске ему показались глаза. В этот миг он понял, что никогда не видел своего лица – привыкнув к изобилию масок, то единственное и неизменное, что воспринималось им как чужое - были его глаза: только они не менялись и контрастировали с любой маской. Он подбежал к своему окну, в надежде поймать хоть малейшее отражение в стекле, но во всепоглощающей тьме увидел лишь свои опустошенные глаза, полные страха и одиночества.
«Я не знаю кто я.» - сказал N и моргнул.