Распад материи
Я проснулся от грома молнии.
Горный ветер задувал в мою самодельную хижину одиноким стоном и отговаривал меня вставать со столь теплого и уютного лона.
Выбравшись из хижины, я посмотрел на то, откуда пришел туда, где оказался.
За время моего отсутствия, край земли подобрался к скале еще ближе и я видел за ним космическую бездну, в которой еще были видны остатки звезд.
До вершины было еще несколько километров, так что я собрался и двинулся в путь.
Я прошел около часа, как внезапно почувствовал холод в руке.
Посмотрев на нее, я увидел, как ладонь постепенно стирается в пыль.
У всего в мире есть свой срок, уж если не существования как такового, то по крайней мере существования в определенной форме, и похоже что мой уже подходил концу.
Но все же есть что-то, что движет живое существо к жизни, ведь даже зная свой конец оно будет бороться до конца, по крайней мере если не найдет ответа на вопрос почему этого делать не стоит.
Думая об этом, я увидел, как стая горных козлов бежала от поглощающей все черноты, больше интуитивно чем инстинктивно — такого ведь не происходило в природе раньше.
Вот детеныш оторвался от стаи, упал из-за распавшейся лапы, а мать, пытаясь поднять, подталкивает его рогами. Она начала распадаться быстрее чем ее дитя, но не прекращала попыток поднять его и воссоединить со стаей.
Интересно, продиктовано ли ее желание спасти свое дитя чистым инстинктом, биологией, или она готова жертвовать всем из-за других причин?
Подбежав к обрыву скалы, стая остановилась в неуверенном безпокойстве.
Теперь я увидел за кем бежали все — это был старый козел, с подбитым рогом. Он оценивающе посмотрел в щелину между скалами и сделал прыжок. В прыжке, его передние лапы начали рассыпаться, из-за чего при приземлении, он кубарем покатился в ущелье, оставляя за собой пыльный след.
Наблюдая крушение своего идола, стая начала хаотично бежать в разные стороны. В какой-то момент все они остановились, как загипнотизированные смотря в мою сторону. Но смотрели они не на меня. Я обернулся, и увидел как из пещеры вышел огромный волк.
По нему было видно, что он не молод, но я чувствовал в нем жизнь, так же, как и он во мне. Вот только какая-то деталь отличала его от всех волков, что я видел раньше: что-то в выражении его лица вызывало у меня противоречие — как оскал может сочетаться с пониманием, даже состраданием в глазах?
Наверное, мы оба осознавали, что не можем пройти мимо друг друга — это против нашей природы, к вершине должен добраться только один.
Он накинулся на меня, раскрыв пасть и желая вцепится мне в горло, но я успел подставить ему начавшуюся рассыпаться руку. Он вцепился в нее изо всех сил, но я не чувствовал боли.
Я достал нож и всадил ему в грудь. Я все еще не чувствовал боли.
Держа его над собой, я чувствовал, как еще недавно, бившая ключом жизнь, растворяется.
Смотря на меня со страхом, он будто говорит мне: «да, я животное, но и ты - не человек». И впрямь, в его глазах, я видел свое отражение - лицо уже начало рассыпаться и сквозь пыль виднелись очертания черепа.
Мне было тяжело добраться до вершины — одна рука полностью распалась после схватки, вторая крошилась каждый раз, когда я пытался ухватиться за выступ.
Поднявшись, я посмотрел вниз и увидел как бездна пожирает остатки скалы, постепенно приближаясь к вершине.
В этой кромешной тьме уже не было ни солнца, ни звезд, ничего.
Ну вот, я на вершине мира, я царь горы. Только нет больше ни горы, ни мира, только опустошающая чернота.
Когда бездна подобралась к вершине, я почувствовал отсутствие тяжести, как будто кто-то выключил гравитацию.
Я не чувствовал тела и не понимал - я не вижу ничего потому что меня нет, или больше нет ничего что можно увидеть?
Я ждал конца, но он не начинался, точнее не заканчивался.
В какой-то момент во всей темноте вселенной, я увидел черную точку.
Зацепив внимание на ней, я понял, что она постепенно приближается ко мне.
В момент, когда она заслонила собой всю черноту, я увидел в этой точке идею.